После чемпионата мира Елена Вяльбе откровенно рассказала все о Большунове, Устюгове, Йохауг и… биатлоне

В воскресенье в немецком Оберстдорфе завершился чемпионат мира по лыжным гонкам. Сборная России завоевала пять медалей – одну золотую, три серебряных и одну бронзовые награды. В интервью корреспонденту РИА Новости Сергею Фуксу глава Федерации лыжных гонок России (ФЛГР) и главный тренер национальной команды Елена Вяльбе подвела итоги главного старта сезона, в очередной раз подняла проблему использования терапевтических исключений в лыжных гонках, рассказала, когда может появиться следующий Александр Большунов и в чем проблемы Сергея Устюгова, а также ответила на вопрос, готова ли она стать президентом Союза биатлонистов России.

Эмоциональное удивление

– Елена Валерьевна, начнем с самого обсуждаемого момента турнира. Что можете сказать насчет скандально завершившегося мужского масс-старта?

– Я думаю, надо менять правила. Но хотя бы первый раз в жизни приняли решение фактически в нашу пользу. Думаю, может, будет небольшим уроком для Клебо, хотя, я думаю, он не сильно расстроился.

– Ходили разговоры о том, что Саше Большунову нужно было вручать второе золото.

– Ну, прекратите, никто не даст никаких два золота. FIS никогда на это не пойдет.

– Пять медалей у нашей сборной. С какими чувствами и эмоциями отсюда уезжаете?

– Я думаю, что мы выступили реально достойно, ничего не могу сказать. В целом, эмоционально мы тут многих удивили (улыбается). Ну и погода не в первый раз удивила. Чемпионаты мира в Европе в последнее время проходят в сильно весеннюю, ближе к летней, погоду.

– А эмоционально – что вы имели в виду?

– Та же победа Саши в скиатлоне. Мне кажется, это было настолько красиво и эмоционально в плане того, что такая гонка, пять норвежцев рядом, все 30 километров на нервах, и буквально за 500 метров до финиша становится ясно, что мы имеем чемпиона. Та же женская эстафета. Мне кажется, это тоже такая достаточно феерическая гонка. Мужская эстафета – это вообще какие-то качели, которые, думаю, останутся в памяти всех на долгие годы. Как правило, мужские эстафеты по-другому обычно складываются. То есть, все это настолько реально было интересно и эмоционально (улыбается).

– Чемпионат мира в Зеефельде, который прошел два года назад, вы назвали открытым чемпионатом Норвегии. Сейчас снова норвежцы первые в общем зачете, но такого о минувшем турнире сказать нельзя?

– Нет, конечно.

– То есть, потихоньку, помаленьку мы свое отвоевываем.

– Да, но и не только мы. Здесь сборная Швеции хорошо выступила. В Зеефельде шведки "выдрали" одну золотую медаль, здесь уже побольше. Но что касается норвежек, да, у них есть Йохауг, а дальше у них тоже есть проблемы, и достаточно серьёзные. Молодая Фоссесхольм – уникальная спортсменка, она будет очень красивой лыжницей. Знаете, я смотрела на нее в Лахти, и, на самом деле, это наслаждение. У нее очень мужской стиль конькового хода, она достаточно агрессивная. Очень хорошая девочка. Но и шведки –Андерссон, Карлссон – так просто не будут сдаваться. Они будут только расти с годами.

Терапевтические исключения

– Ответьте на вопрос простого обывателя, который откроет медальный зачет и увидит огромный отрыв норвежцев от остальных. Что так круто они делают и почему это пока не получается у других?

– Лучше об этом спросить у них. Я не знаю, что это такое. Думаю, что никто в мире не сможет на этот вопрос ответить. Безусловно, я никогда не поверю, что норвежцы тренируются настолько больше, чем тренируется тот же Большунов, тот же Червоткин. Нет, они больше не тренируются, это сто процентов. Есть какие-то другие силы, которые им помогают.

– Вы про терапевтические исключения?

– Безусловно, это очень большой вопрос, и не только у меня. Ладно, пусть они пользуются терапевтическими исключениями (ТИ), но пускай это будет оглашено для всех, что спортсмен из такой-то команды использует ТИ. А все это хранить за семью печатями… Все понимают, что женщина (речь о Йохеуг) не может последние три года выигрывать почти все дистанционные гонки. Она только в двух гонках не победила. И выигрывать три минуты у второго места – ну, согласитесь, наталкивает на какие-то мысли, реально.

– По-хорошему FIS должен быть заинтересован в том, чтобы разобраться с этой темой. Ведь нет? Потому что женские лыжи смотреть становится неинтересно.

– Думаю, что FIS все равно. И если бы им было это интересно, они как-то этот вопрос поднимали бы. Для меня лично – не говорю про всю команду, может у кого-то другие мысли на этот счет – терапевтические исключения являются лазейкой, это легализованное принятие допинга, и ничего другого сказать не могу. Я человек, который категорически против допинга. В любой стране есть низшие эшелоны спортсменов, которые все равно нарушают правила, но я никогда никого не защищала. Более того, говорила даже, что не согласна со сроком дисквалификации и прошу его увеличить.

А в этой ситуации, думаю, мир нашел вот такую лазейку. Самую настоящую лазейку. И с этим никто не хочет бороться, это кого-то устраивает. Это в разных видах спорта. Мы знаем, например, как гимнастки в США занимаются. Но тогда вообще не надо бороться ни с каким допингом, потому что это все лежит на поверхности. С другой стороны, мне достаточно странно, что в одной команде все больны одной и той же болезнью. Это что такое? Ну, вот все знают, что они больны астмой. Что это такое, почему?

– Какой-то норвежский феномен.

– Пускай тогда сделают отдельную клинику для всех спортсменов, куда они будут приезжать, и где им будут давать терапевтические исключения. А не так, чтобы в каждой стране ты можешь получить ТИ. Считаю, что это очень глобальный и очень серьезный вопрос. Этим не должны заниматься какие-то отдельные национальные федерации, этим вообще должно заинтересоваться WADA. Которое, в том числе, дает все эти терапевтические разрешения. Я реально человек маленький, но считаю, что это очень серьезный показатель.

– И тем ярче на этом фоне выглядят наши медали.

– Я уже говорила раньше, что мы первые среди здоровых, и это уже радует. Я не говорю, что норвежцы не тренируются. Нет, они пашут, но не меньше пашут русские, итальянцы, немцы. Но их даже близко никого нет! Они талантливы, никто не против. Но что, больше таких талантливых в мире нет? Это же получается игра в одни ворота. На самом деле, интерес людей к лыжным гонкам абсолютно пропадает. Ну, какому болельщику интересно смотреть, когда человек "привозит" три-четыре минуты, когда понятно, что борьба будет идти за второе место?

– Давайте вернемся к нашей сборной. Которая в Оберстдорфе выступала под названием Russian Ski Federation (RSF). Тема нейтрального статуса сильно повлияла на ребят?

– Мы ее не обсуждали. Единственное, на первом собрании я напомнила, что экипировка выдана, что нужно прикрыть все, если кто-то решил надеть какие-то вещи с гербом, флагом и так далее. Мне кажется, мы этим переболели, когда были в Пхенчхане. Там было все гораздо жестче, тем более мы с этим столкнулись впервые. Здесь нужно всем понять спортсменов, ведь это их работа. Потому что много людей не поддерживали нас потому, что мы поехали без флага, гимна и герба. Настоявшие болельщики понимают, что для спортсмена это вся его жизнь, в свое время он вложил все, чтобы попасть на Олимпийские игры и достойно выступать.

Главное, я говорила своим спортсменам в Пхенчхане, говорила тут и буду говорить на следующей Олимпиаде: мы должны выступать с честью и достоинством. Реально все знают, откуда мы. Да, мы были под флагом ОКР, но там присутствует наш триколор. Да, не получилось, чтобы была "Катюша", но главное для спортсмена доказать свою правду результатом. Нужно об этом помнить и стараться это делать.

– Насколько пристальным было внимание антидопинговых служб к нашей сборной? Приездов в пять утра не случалось?

– Нет-нет-нет. Как-то последние два года нет такого. Не было такого, как было в Пхенчхане, когда по три раза к одному и тому же спортсмену приходили в течение дня из разных структур. А сейчас берут, наверное, такой же объем (допинг-проб), но к одному человеку три раза в сутки не приезжают, в пять утра не будят, в 11-12 ночи тоже не приезжают. Никаких проблем.

О Большунове и его жене

– Вы говорили, что в нашей сборной такого "большого" лыжника, как Большунов, больше нет.

– Да, такой следующий может появиться только через десять лет, а может и не появиться.

– Да. Нет ли пропасти между ним и остальной мужской командой?

– Нет, я бы не сказала. Если еще год назад я могла говорить, что у нас между Натальей Непряевой есть пропасть, то сейчас такого я сказать не могу. Появились три-четыре лидера. За Сашей ребята, конечно, тоже тянутся, это понятно. Но у каждого свое здоровье, у каждого свои возможности. Это хорошо, что у нас есть лидер, за которым по любому будут тянуться и расти другие спортсмены, даже из других тренировочных групп. Они пересекаются на тренировках, внутренних и международных соревнованиях. Любой лидер – это всегда хорошо, он подтянет за собой всех остальных.

– У Саши сложный характер? Многие говорят, что он держит практически всех на расстоянии, не открывается никому.

– Да прекратите. Вы вообще почему-то думаете, что он какой-то из другого теста. На самом деле, он такой же, как и все остальные, он со всеми общается.

– Просто, наверное, с журналистами он частенько такой.

– Ну, это не Легков. Знаете, было два примера – Саша Легков и Максим Вылегжанин. Легков, который легко все рассказывал всем, со всеми СМИ общался, и был Вылегжанин. Он абсолютно нормальный человек, с ним всегда интересно разговаривать, со всеми в команде он общался. Но он достаточно аккуратно общался со СМИ. Он лишний раз ничего не говорил, лишний раз не давал интервью. Он, может, на людях не так часто улыбался, смеялся. Но сказать, что он какой-то другой, невозможно.

Точно такой же и Саша. Это не человек – открытая душа, да это и не нужно в спорте. Все, что нужно, он все равно со всеми обсудит, общается со всеми и со СМИ общается достаточно. Когда много всего, это чересчур, это мешает, это излишне. И мое глубокое убеждение, меня никто никогда не переубедит – победа любит тишину. Не надо преждевременно, лишний раз и так далее. В общении с Сашей у меня вообще никаких проблем нет, мы вместе можем чай пить, смеяться, какие-то анекдоты рассказывать. Так же и в команде с ребятами. Все абсолютно со всеми ровно. У него не всегда есть возможность жить с Аней, он живет с ребятами из команды.

– Кстати, как вы относитесь к комментариям: "Что в команде делает Жеребятьева?"

– Начнем с того, что она не в составе сборной. Саша имел полное право привезти с собой любого человека, никаких проблем с этим нет. Другое дело, если бы мы ее не знали, или бы Саша был с женщиной, которой привезли ребенка, а она кормит грудью перед гонкой. Но мы очень хорошо знаем Аню. Знаете, она такой буфер. Достаточно сложный чемпионат мира для Саши по ряду причин, да еще последствия дурацкого инцидента в Лахти. Понятно, что человек настроен на все сто процентов на победы.

Перед Аней я просто преклоняюсь, она оберегает Сашу, она первая, кто принимает всяческий удар, ведь мы многого не видим и не знаем. Она тот человек, с которым он полностью всем делится, он с ней полностью открыт. Саша выплескивает на Аню как позитивные, так и негативные эмоции. Она всегда улыбается, только после победы плакала. Но там даже мужчины у нас плакали от счастья. Я преклоняюсь перед Аней, хочу ей сказать огромные слова благодарности. Зная чувства Александра, фактически поставив на себе крест как на спортсменке, она делает все, чтобы помочь хоть каким-то образом ему, чтобы его бытовая жизнь была легче, чтобы он лишний раз ни о чем не думал. Мне кажется, она понимает, как он дышит, и понимает, может она к нему подойти или нет.

Для меня она реально декабристка. Я считаю, что нам с Аней очень повезло. Я рада, что рядом с ним есть такой человек, которому он полностью доверяет и которого он любит. Он прекрасно знает, что она лишнего не спросит и ничем ему не навредит. Это тоже очень важно, ведь можно жить друг с другом и ссориться каждый день, как это бывает у молодежи. А тут такого вообще нет. Аня полностью посвятила себя тому, чтобы ему только помочь.

– Многие иностранные коллеги увидели, что Саша не подошел к Глебу Ретивых после командного спринта, и сразу сделали вывод, что в команде чуть ли не конфликт.

– Они могут писать и говорить все что угодно. Меня это, честно сказать, никак не волнует. Никакого конфликта нет. Я официально объявила, что Саша не очень-то хотел бежать с Глебом, потому что Глеб имеет свойство "сидеть" и ждать, когда будет хорошая позиция, когда можно будет выстрелить. Понятно, что Саша – другого плана человек. И тут только гонка закончилась, Саня отошел переодеться, не успел выйти, и сделали вывод, что все, у нас конфликт.

У нас нет никакого конфликта и у них нет никакого конфликта! К СМИ они подходили вместе, друг с другом смеялись, что-то говорили, и все нормально. Считаю, что если люди хотят найти что-то, то они будут вообще из ничего искать. Как, знаете, бывает такое: двое поехали на один и тот же курорт, жили в одном отеле. Только один поехал отдыхать, а другой – чтобы к чему-нибудь придраться. Первый отдохнул, оставил прекрасные отзывы, а второй что-то да нашел, придрался. Вы хотите искать какую-то гадость? Ради бога, ну ищите.

– У Саши есть все золото мира, кроме олимпийского. Насколько важно взять золото именно в Пекине?

– Я ничего загадывать не буду, потому что это реально преждевременно. Самое главное, чтобы Олимпиада там состоялась. Последние события как-то не совсем обнадеживают. Мое глубокое убеждение – если человек реально пашет с утра до ночи, идет к этой цели, во многом себе отказывая, дерет жилы на тренировках и соревнованиях, он все равно будет награждён богом. Бог любит и одаривает тех, кто трудолюбив, кто отдается своему делу. Уверена, что у Саши должно все получиться. Но загадывать смысла нет так далеко.

– Я так понимаю, что состав на Олимпиаду, в принципе, фактически понятен и известен?

– Конечно, есть основа. У нас завтра не родится лыжник, который резко вдруг проснется и начнет обыгрывать четверых-пятерых лидеров нашей сборной. Может, кто-то из юных девчонок попадет на Олимпийские игры, но у ребят я таких не вижу, на самом деле. Безусловно, основа – это те, кто находился в Оберстдорфе на чемпионате мира. Тем более, круг будет очень узкий – восемь мужчин и восемь женщин. Это даже жестко узкий.

Об Устюгове

– Елена Валерьевна, Сергей Устюгов – самый сложный спортсмен на вашей памяти?

– (После долгой паузы и улыбки) Да, это самый сложный спортсмен. Легких, на самом деле, нет, особенно когда они великие. Все это прекрасно знают, у всех свой сложный характер. Но Серега – самый сложный, это точно.

– Как его собрать перед олимпийским сезоном?

– Я думаю, что он может это сделать только сам. Со мной по жизни идут слова, которые я увидела в пятом классе, я очень часто говорю их детям в спортивных школах. Я увидела их у завуча в кабинете на стене, на бумажке было написано: "Не ищи виноватых, если вдруг не везет. Будь построже к себе, и удача придет". Мне кажется, применимо к любому человеку, а в спорте уж точно.

Вокруг можно искать виноватых, но сначала нужно найти причину неудач в себе, постараться их убрать, а после этого предъявлять кому-то там претензии. Хотя Сергей никому сейчас претензии не предъявляет, мне кажется, он сейчас пытается разобраться сам в себе. Я уверена, что он все это время безумно переживает. Да, он не так легко перенес коронавирус, Сергей считает, что это послековидные последствия, но все равно нужно полностью заняться своим здоровьем, полностью вылечить все и только после этого начинать серьезно работать. Если ты чувствуешь свой организм, сам понимаешь, нужно начинать или нет. Если не чувствуешь, тогда, наверное, нужно разобраться и понять, в чем еще причина, почему ты что-то не понимаешь.

Он давно уже взрослый, он сформированный, он суперталантливый человек, суперталантливый! Я не хочу никого обидеть, иногда много таланта даже мешает, больше "закидонов" каких-то. Но я знаю, что Серега с открытым забралом никогда так не тренировался, как Саша (Большунов). Хотя Серега мог в свое время, сейчас, наверное, здоровье не позволяет. Где-то побаивается, где-то еще что-то. Мне было очень жаль, когда из этой команды ушел Легков, Саня таскал его. Здесь некому уже таскать, а Серега сам лидером не хочет стать. Саша не оглядывается ни на кого, не ищет никого и не ждет, кто его будет таскать. Он тренируется, у него есть цель, и он к ней идет. Мне кажется, Сереге надо просто перестать хандрить внутренне и просто настроиться. Потому что это могут быть, в общем, последние годы.

Все мы знаем, что черта отмерена, больше восьми-девяти, максимум, десяти лет на пике быть невозможно. Это можно посмотреть по циклам не только советских и российских лыжников, но и норвежцев, того же (швейцарца) Дарио Колоньи. Проходит это время, к сожалению, организм невозможно обмануть, он стареет, изнашивается. Но я уверена, что Серега настроится на следующий год. У него есть сейчас прекрасный спарринг-партнер Артем Мальцев, который тренируется и к которому вообще никаких претензий нет. Мне кажется, Сереге надо просто реально настроиться.

– Вы настаивали на том, чтобы Устюгов ушел тренироваться в группу Юрия Бородавко.

– Я не настаивала, слово "настаивать" невозможно, на Сергея вообще очень сложно давить. Да и вообще я, как мне кажется, никогда особо давления на спортсменов не оказывала. Может быть, они меня воспринимают по-другому. Я предлагала ему это, даже просила, потому что я думала, что это для него будет только лучше. Но Серега отказался, сказав, что там не выдержит и не сможет так тренироваться.

– То есть заставить вы не могли?

– Ну, зачем, нет. Конечно, нет. Это будет раздражать и тренера, и он все время будет раздражен. Хотя слово "комфорт" в спорте не самое лучшее, это обман.

– Во время чемпионата мира вы подвергли критике Маркуса Крамера. Тренера группы, в которую входит Устюгов. В связи этим вопрос: тренерский состав сборной на олимпийский сезон останется без изменений?

– Конечно, не изменится. Критика не настроена на то, чтобы мы сейчас что-то кардинально меняли. На самом деле, я понимаю и знаю, что Маркус не ошибся на сто процентов. Его спортсмены не приехали на турнир вообще в разобранном состоянии. Но они не приехали в суперформе, состоянии второй волны, у них, к сожалению, этого не было. Мы разговаривали с Крамером на эту тему, он свои предположения на этот счет высказал. В принципе, то же самое, о чем думала и я. То есть, чуть перебрали с длительными тренировками, поздновато начали скоростить. С другой стороны, хорошо, что это произошло сегодня, а не перед Олимпийскими играми.

Сейчас у него есть четкое понимание, для какого спортсмена что нужно начинать. Команда все-таки небольшая будет. Но это касается и других тренеров. Я не могу сказать, что я сильно рада выступлению группы Олега Перевозчикова. К сожалению, у Юрия Викторовича в команде мы увидели только Сашу и Лешу (Червоткина), Наташу, к которой сейчас вообще сложно предъявить какие-то претензии после травмы. Денис (Спицов), к сожалению, не смог выступить. Получается, что к каждой группе я имею определённые вопросы.

Хотя, начиная с осени, в группе Бородавко тренируется Яна Кирпиченко, и я понимаю, что она растет буквально на глазах. Когда спортсмен чувствует, что он может лучше, чем было раньше, появляется сразу уверенность, появляется совсем другое отношение к тренировкам и соревнованиям. Когда я вижу, что люди начинают расстраиваться девятому месту, седьмому месту, пятому месту, это говорит о том, что они становятся увереннее. Очень важно, когда человек, который пашет с утра до ночи, получает результат. Таких уникумов, как Клебо, Большунов, Йохауг, очень-очень мало в мире. Поэтому все остальные приблизительно равны. И быть лучшим среди этих равных – это тоже очень круто, это шаг вперед.

О биатлоне

– За наш биатлон переживаете?

– Конечно. Несколько дней назад поздно вечером узнала, что наши стали вторыми в эстафете, отправила поздравление Майгурову, а у него, по-моему, около двух часов ночи было. Когда Витя ответил, подумала: "Слава богу, значит, человек не сильно обиделся" (смеется). Просто как-то потерялась после мужской эстафеты, навалились дела, то, се, а потом очнулась, узнала, как они там. Тем более, у нас там Халили бегает.

Мы болеем друг за друга, это нормально. Кто-то пытается нас сопоставить, у кого больше медалей, сравнивать статистики. Это настолько все глупо. Мы с ними ничего не делим. Я знаю, что биатлонисты болеют за лыжников, они знают, что мы болеем за них. Если мы можем чем-то друг другу помочь, мы с радостью это сделаем. Мы абсолютно нормально живем. Я работала, когда у них был Прохоров, когда был Кравцов, когда был Драчев, вот теперь Майгуров. Честно сказать, многовато за это время как-то, да (смеется)? Я общалась со всеми этими людьми. Не понимаю, почему мы не должны друг к другу нормально относиться? Почему мы не можем порадоваться, когда у людей все хорошо?

– Понимаете, почему в биатлоне так много скандалов?

– Понятия не имею, честно скажу. Я не лезу. Тамошняя кухня меня вообще никак не волнует. Я общаюсь, знаю там тренеров, спортсменов, руководителей. Если руководителям какая-то маленькая помощь от меня нужна, какой-то совет, обязательно помогу. Я в прекрасных отношениях с Майгуровым.

– Как вы, кстати, относитесь к разговорам, что Вяльбе надо еще и СБР в нагрузку возглавить? Мол, может и там результат дать.

– Нет, мне не надо ни СБР, ничего. Я занимаюсь тем, что я умею и что я знаю. Мне кажется, всем болельщикам нужно немного успокоиться насчет биатлона, все-таки быть терпеливыми. Не секрет, что мы шесть-семь лет назад тоже не блистали. Да, у нас были медали, но мы не были такими стабильными, как сейчас. Просто надо учиться ждать. Спортсмены – это не грибы, они не вырастут после грибного дождя. Такой вариант тоже не пройдет. Также руководителям СБР нужно набраться терпения и хотя бы четыре года не менять тренерский состав. Думаю, дальше будет идти все совсем по-другому. В спорте надо работать вдолгую. По-другому тут не получится.

– И последнее – о болельщиках. Во время чемпионата мира было много критики в адрес наших лыжников. Например, соцсети Вани Якимушкина завалили негативными комментариями. Что-то хотите им сказать?

– Да мне особо нечего им говорить. Всех спортсменов у нас критикуют, все во всем разбираются, все в спорте абсолютно разбираются. Думаю, если человек хочет кого-то реально критиковать, он должен объективно знать всю ситуацию изнутри. По-другому они так и останутся диванными критиками. Могу только дать совет своим спортсменам: ничего не читать и, не дай бог, что-то отвечать им. Собаки лают, караван идет.